Description
ОПИСАНИЕ:
Очевидность – «лучше быть здоровым и богатым» – предрешает (и отбирает) выбор? Опять же, наше недоумение прямо связано с инерцией нашего мышления, привыкшего ассоциировать жизнь с «нормальным функционированием бортовых систем» человеческого организма.
Ситуация, в общем, начинает напоминать анекдотическую:
В Грузию, ещё в советское время, попадает московский рафинированный интеллигент. Его радушный хозяин, в частности, ведет его на местное кладбище, где между ними завязывается беседа следующего
содержания.
Гостеприимный хозяин с характерным акцентом показывает на могилу:
-Здэсь пахаронэн мой хороший друг Гоги, он пражил целых шэсть лэт!
Изумленный гость видит, что на памятнике выбито 84 года, но, вследствие врождённой интеллигентности, молчит.
А грузин не унимается и, показывая на ещё одну могилу, темпераментно восклицает:
– А тут лэжит мой самый лючший друг, Гиви. Он пражил цэлих двинацать лэт!!
Тут гость не выдерживает (по надписи на камне получается свыше девяноста(!)):
– Простите, но здесь написано…
– Ты ничего не панымаешь! У нас, в Грузии, мужчин считается живой, когда у него есть всё-дэньги, женщины, машины, дачи!!
– Ну, в таком случае, на моей могиле будет написано: «Мёртво-рождённый»!
Собственно, в еврейской традиции жизнь – это лишь те моменты нашего существования, когда мы сознательно выбирали Добро.
Для объяснения подобной точки зрения я воспользуюсь известнейшим шлягером середины шестидесятых – песенкой Булата Окуджавы:
Девочка плачет, шарик улетел, Её утешают, а шарик летит. Девушка плачет, жениха всё нет, Её утешают, а шарик летит. Женщина плачет, муж ушел к другой, Её утешают, а шарик летит. Плачет старуха, мало прожила, А шарик вернулся, а он – голубой.
«Ах, как точно, и это – вся жизнь!» – интеллигентнейше вздыхают шестидесятники.
Так вот, уважаемые господа, обрисованное в песенке – это не жизнь, а лишь её течение! «Ну и какая разница?» – спросите Вы. Для ответа позволю себе выступить перед Вами в роли… пророка. Да-да, и не сомневайтесь. Обращая на Вас свой пронзительно-пронзающий взор, громогласно объявляю:
– Будучи ребенком, Вы игрались в игрушки. А ежели доживёте до старости, болезни Вам обеспечены!
Что, не впечатлило? Ах, предсказуемо. Так и я о том же. Обрисованное Окуджавой – всего лишь декорации, на фоне которых течёт отпущенное нам время. И задача (она же, по совместительству, – выбор), поставленная перед человеком, – обнаружить всё определяющее течение и переключить управление на себя. В каком-таком смысле – течение, управление? Ведь все мы с лёгкой руки дедушки Фрейда, привыкли полагать себя сложнопереплетенными комплексно-противоречивыми созданиями с под- и надсознаниями и…
А не надо так сложно. Классик (в данном случае я говорю о немецком гении Генрихе фон Клейсте и его удивительном философском эссе «О театре марионеток») увидел ситуацию с управлением нашими тело- и душедвижениями следующим образом:
«Не следует думать, будто машинист (управляющий движениями куклы) придерживает и дергает за нитку каждый член в отдельности.
У каждого движения есть свой центр тяжести; достаточно управлять этим центром, находящимся внутри фигурки; члены же её – не что иное, как маятники, они повинуются сами собой, механически, их дергать не нужно».
Собственно, таким «центром тяжести» у человека является хорошо нам знакомое из Пятикнижия «египетское царство», или, более конкретно, удивительнейшее из человеческих желаний – желание исполнять собственные желания.
Тщательно законспирированное (неосознанное и даже не ассоциирующееся, в отличие от всех остальных наших желаний, ни с какой частью тела), оно практически является нашим «серым кардиналом». Его безусловность: ВО-ПЕРВЫХ, Я ХОЧУ ИСПОЛНЯТЬ ЛЮБОЕ СВОЕ ЖЕЛАНИЕ, и лишь «во-вторых» включается механизм осознания и разумной оценки.
(Сравните с желанием другого человека. Став нам известным, оно пройдёт «тройную дистилляцию» – на: разумность, т. е. выгодность для меня; созвучность моему настроению; и, наконец, соответствие моим желаниям – прежде, чем будет исполнено).
Искажение воспринимаемой реальности, создаваемое желанием исполнять собственные желания, есть субъективность или, попросту, – эгоизм.
Исходя из вышесказанного, позволю себе согласиться с Генрихом фон Клейстом и его героем и принять тезис о легкости управления марионетками через их эгоцентр. Например, для превращения в человеколюба законченного эгоиста, из всех ценностей признающего одну – наличные, вовсе не нужно (да и невозможно!) проделывать процедуру с духовным перерождением. Достаточно сделать его владельцем ресторана. Всё остальное – бессонные ночи и размышления о том, как удобнее посадить, вкуснее накормить и вежливее обслужить – прямое следствие нажима на «личный» эгоцентр! Надеюсь, что теперь определение жизни как реализованного выбора приобретает необходимую (для начала) глубину и рельефность.
Собственно, попытке дать еврейскую точку зрения на феномен жизни и Творения вообще и посвящена эта книга. Главным подспорьем будет удивительнейший из языков – язык Пятикнижия, иврит. В нем содержатся корни всех (это претензия, заслуживающая проверки на разумность) философских идей иудаизма.Есть ли жизнь на земле
Страниц: 192
Вес: 0,31 кг
Обложка: твёрдая
Reviews
There are no reviews yet.